Выезжающие с провожатыми в Ярвенпяя. Первая слева Айно Мутру, 4-я слева Роза Тойвиайнен, и рядом с ней К.Лайтинен, Юсси Хейскари, Матти Тойвиайнен и Иисакки Лахтихарью.
|
|
Статья опубликована в органе общины, газете «Терийокелайнен», №№ 5,6 за 1941 г. Упоминаемый как S. – майор Лаури Сотисаари, который тогда был командиром гарнизона Терийоки; как К. упоминается магистр, поручик («фенрик») Вильо Карту. В качестве иллюстрация использованы сделанные во время поездки фотографии, которые Эстер Канерва, урожд. Никканен, подарила Обществу Терийоки; подписи – надписи на обратных сторонах фотографий).
Правлению общины Терийоки пришлось долго ждать разрешения на ознакомительную поездку на территорию своей освобожденной волости. Прежде всего местные условия – близость Ленинграда и Кронштадта и пр., конечно, были причиной того, что нам разрешение на поездку было выдано позже, чем представителям других освобожденных общин. Представитель общины Кивеннапа успели выехать за несколько дней до нас. Но 2 октября [1941] наша группа, наконец, смогла отправиться в столь долгожданную поездку. Кроме группы опеки общины, в поездке участвовали земледельцы и коммерсанты различных частей волости, всего было 11 человек. Наша группа прибывших из разных мест впервые собралась в Лаппеенранта, где в первый день и заночевали. Было распоряжение оттуда отправиться автомобильным транспортом прямо чрез Выборг в Терийоки.
Утром 3 октября мы пересекли границу принудительного Московского мира в Нуйамаа. Валявшиеся вдоль дороги разбитые и обгоревшие дочерна цистерны и танки сразу же указывали на проходившую здесь недавно линию фронта. На т же указывали и остатки сгоревших домов, и другие разрушения, которых становилось всё больше по мере приближения к Выборгу. Ненадолго мы остановились, чтобы походить по пустым улицам Выборга и посмотреть на его призрачные, мёртвые ряды домов.
Безнадёжно мёртвым был пейзаж, пока мы ехали от Выборга через Уусикиркко к Терийоки. Вдоль всего пути мы видели только редкие, словно чудом не поврежденные строения, а на месте и вокруг прежде зажиточных деревень теперь виднелась лишь пустынная, мёртвая равнина, где с трудом можно было найти место бывших здесь домов и селений. Всё стало какой-то пустыней.
На равнине Сумма наша группа, конечно, остановилась посмотреть на ставшее всемирно известным место битвы. Расщепленные деревья леса, остатки немногочисленных бункеров и многочисленных блиндажей были свидетельством /бкв.наглядной памятью/ на тех местах, где в жесточайшем сражении нашей зимней войны наши более чем слабо вооруженные сыновья так долго и упорно отражали многократно превосходящего их противника. После зимней войны русские построили великолепный памятник якобы в честь одержанной ими исключительной победы при Сумма. Только жаль, что этот своеобразное и наверняка интересное проезжающим сооружение теперь разрушено [чего не видно на снимке, здесь и далее в квадратных скобках - прим. пер.].
Вблизи Ваммельйоки пейзаж начинает чудесно оживать. Селения тут отчасти, иногда полностью уцелели, а поля вокруг них засеяны. В Ваммельйоки дома в значительной мере сожжены, но оттуда до Терийоки у пейзажа и селений уже удивительно знакомые, прежние черты.
Когда мы уже в Тюрисевя, на границе волости остановились на некоторое время, мы едем по знакомой прибрежной дороге к территории нашей общине, и каждого из нас наполняет большая радость – возвращения! Вечер осеннего дня был ясный и тёплый.
Поблескивая, покоилась гладь Финского залива в лучах заходящего солнца. Вдалеке на горизонте вырисовывались, как обычно, побережье Иигерманландии и Кронштадт. И парки, эти знаменитые терийокские парки, таинственно привлекали разноцветьем листвы, совсем как в старые добрые времена. Уютным и до боли знакомым оставался пейзаж, который встретил нашу группу в Терийоки.
Но если дома в Тюрисевя и Кякёсенпяя в основном сохранились, то Кескикюля [центральная часть Терийоки] производило гнетущее впечатление. Столь цветущий прежде центр был как будто стёрт – во всяком случае, так казалось вначале. Очень странно всё выглядело. Таково было первое впечатление у каждого. Но всё же это было только первое впечатление. В Кескикюля вдоль Виертотие [центральной улицы города, ныне пр. Ленина] от железной дороги до начала Антинкату [ныне пр. Красных командиров, прим. пер.] всё было почти полностью сожжено, остатки убраны, а края шоссе были ограждены выкрашенной изгородью. Но если идти дальше и в сторону, то всё же и в Кескикюля многое сохранилось. Так, на боковых улицах, например, Пеллервонкату [Красноармейская ул.], Саммонкату [Комсомольская ул.], Пайякату [Кузнечная ул.] и Куллервонкату [Кавалерийская ул.] и по Антинкату значительная часть домов еще осталась. И поэтому житель Терийоки даже на разоренной территории Кескикюля вскоре найдет многие знакомые черты.
Три дня кружили члены группы по территории Терийоки. Разделившись на меньшие группы, мы старались получить возможно более точную картину состояния различных селений и посевных площадей. И мы могли с удовлетворением отметить, что Терийоки неожиданно хорошо сохранились от разрушений двух войн. По-видимому, военные действия так быстро прокатились по нашей местности, что для разрушений не осталось времени. Так что наша община теперь совсем как зеленый оазис среди разоренных и опустошенных территорий южной части Карельского перешейка. Наибольшие разрушения были вдоль главной улицы центра, многочисленные торговые дома и общественные здания которой теперь исчезли или стоят с провалившимися крышами и почерневшими стенами. Но находящиеся совсем рядом Кякёсенпяя [западная часть Терийоки], Оллинпяя [восточная часть Терийоки] и Рялляля-Койвикко [северная часть Терийоки, за железной дорогой] сохранились почти полностью, лишь отдельные дома отсутствуют. Подобное же приятное наблюдение было, наверное еще яснее на отдаленных участках Куоккала, Келломяки, Хаапала и Пухтула. Насколько большая часть нашей общины сохранилась, еще нельзя было знать уверенно. На-глаз мы пришли к выводу, что, во всяком случае, 70 % их осталось, но, наверное, еще больше.
[такие обследования проводились в массовом порядке по всей освобожденной территории, военные наверняка получили приказ опекать эти группы.]
Судя по всему, наша община под чужой властью была густо заселена. Вообще жилища разделены перегородками на меньшие части. Многие из прибрежных дач были, по-видимому, чем-то вроде детских домов, а на вывеске одного красовалось уведомление о том, что он предоставлен студентам Ленинградского университета. Некоторые дачи были всё-таки отремонтированы внутри, в двух мы заметили усовершенствования, в частности, водопровод. В некоторых сделаны пристройки, некоторые же совсем разобраны. В Кякёсенпяя и Пухтула были возведены большие строения, предназначенные, видимо, для колхоза, например, большая конюшня на 50 лошадей или сарай, наверное, на 100 коров.
Иноземцы также засевали поля Терийоки, не то, что в общинах Кивеннапа и Уусикиркко. На полях росли прежде всего картофель, овес и капуста. Немало посажено здесь томатов и других овощей. Во всяком случае, урожай овса и картофеля, а наверное, и капусты можно было собирать. По оценке земледельцев нашей группы, картофелем было засажено около 70 га и капустой, наверное, около 10. Военные, конечно, в какой-то мере занимались уборкой урожая, но и собственных земледельцев следовало бы срочно привлечь к этим работам. Картофель вообще представлялся хорошим, так что бывший гидом сельскохозяйственный советник грозился оставить этот сорт картофеля для Перешейка на память о вражеском посещении.
Наша кирха и молитвенный дом Куоккала нетрудно реставрировать. Церковный орган и алтарное изображение пропали, а церковная мебель вообще изъята из пользования в кинотеатре, прежде столь уютном нашем святилище. Когда была выполнена очистка церкви, уже 5 октября в ней состоялось два богослужения после двухлетнего перерыва. Православная церковь была совершенно пуста, и ее, наверное использовали под складское помещение. Кладбища противник вообще осквернил. Почти все могильные камни были увезены, а камни, окаймляющие могилы, использованы на уличные мостовые. Деревянные кресты конечно, оставлены на месте, но ограды кладбища разобраны. В некоторые могилы положены иностранцы, и на прежнем памятнике неуклюже намалёвано чужое имя, поверх прежнего.
Военная администрация оказала членам группы большую помощь. Во время приезда часть нашей группы была приглашена на обед в офицерское казино. Там обе стороны обменялись краткими приветственными речами. Комендантом в нашем селении был давний знакомый, майор [Лаури] С[отисаари] и начальником интендантской службы руководитель нашего гражданского училища магистр-поручик [Вильо] К[арттунен], а его помощником К.Перхола с некоторыми другими терийокцами. Они были готовы заботиться о нашем размещении и питании, так что мы чувствовали себя в Терийоки очень уютно. За это здесь выражается наша общая благодарность им.
Когда в четверг 7 октября мы отправились обратно из этой интереснейшей поездки, мы уносили с собой твердое убеждение, что наша община вскоре будет восстановлена еще лучше прежнего, а его промышленность вскоре во всех отношениях оживет еще более, чем до войн. Для этого потребуется, конечно, труд и решимость. Там нужны теперь готовность и упорство в восстановлении нашей общины. Но это мы, карелы, успели воспитать это в себе за два года странствий. Общими усилиями мы хотим восстановить наше селение и наше земледелие, школы и другие необходимые учреждения. Наше место на границе, и его мы хотим лучше прежнего защищать и беречь.
© Мартти Салокас, источник: http://www.terijoki.info/seura/kunnan_miesten_terijoen_matkalla.pdf
© Перевод на русский язык terijoki.spb.ru, июль 2013 г.
Последние комментарии:
